Гекзаметры

Сегодня я расскажу вам, что бывает, когда переоцениваешь свои силы. История проста: мы с Зэаром переводим следующую часть «Песни о странной любви», большая часть которого написана гекзаметром. И вместо того, чтобы нормально разбить работу на несколько дней, решили сделать всё нахрапом: писать гекзаметры на рецинском легче лёгкого ведь, правда?

Так вот, оказалось, что нифига подобного. Мало того, что само по себе это занятие достаточно изнурительное и неблагодарное, автор «Песни» делает вставки на эллинском, фолском и праречанском. Ну и что, казалось бы? А то, что форма классического эллинского гекзаметра (которой автор пользуется) основана на чередовании не ударных и безударных слогов, а кратких и долгих. Классический джеартой так делает тоже, а остальные два языка тоже в поэзии различают долготу слога, так что их он встроил вполне естественно.

Современный рецинский так не умеет, вот в чём загвоздка. И потому соединение «рецинского гекзаметра» с настоящим вызывает… некоторые вопросы и неурядицы. Мы в итоге придумали, как это можно сделать максимально безболезненно; возможно, посвятим этому отдельный пост. А пока держите самое начало — то, что мы уже успели перевести.

Воинов хелши поют — а я так пою о дороге,
Длинной и светлой, согретой желтейшим солнечным кругом,
Щебет где птиц и роса — неспешно течёт та по травам,
Ветер шуршит здесь в листве и вдаль убегает проворно.
Слышали мы о народах, к северу ближе живущих,
Море меж нами и ними лежало; глубокое море —
Кто был бы смел? Отважен и храбр… безрассуден настолько,
Чтобы его переплыть? Из джеартского племени вряд ли
(Знаю) такой бы нашёлся; но люди — иные. И раньше
Было, что нас они удивляли. Сейчас — и подавно.

«Ἆρ’ ἀπό τοῦ Βορρᾶ ἐστέ? — Вы с севера прибыли, верно?» —
Друг мой спросил так у светлошерстного рослого мужа.
«Ἐσμέν, — кратко ответил тот; малость помедлив, прибавил:
Φόλλοι ἐσμέν. Καί Ῥετσᾱνοί», — головою качнул и
На русошёрстных друзей указал он рукою. Фолы?
Те же… речане? Имён мы таких никогда не встречали.