Песнь о странной любви.
Ħererbiştañ. Стоянка»
И мы отправились в путь.
Вы шли за нами,
И так удивительно:
Уставшие, измученные,
Но смотрели по сторонам
И ловили капли дождя.
А один, чья грива была
Так космата, рыжа и растрёпана,
Всё гладил руками листву.
И её шершавая зелень,
Укрытая гладкими каплями,
Нежно сгибалась в ответ.
Всю ночь бы мы шли, а там —
И долю немалую дня,
Но вот уж один споткнулся.
А затем — и второй.
А третий — чуть не упал,
Поскользнувшись на гладком корне.
• • • •
Стоянка средь ночи под красной луной;
Горящий костёр и клубящийся дым;
Запах свежего печёного мяса.
Мы вас угостили, а вы нам в ответ
(хоть было видно —
мало что у вас оставалось)
Предложили долю
Большого белого круга.
«Gnsтs, — сказал один светлогривый.
— Τυρός».
«Сыръ», — повторил русогривый.
Эллинское слово
Нам было знакомо,
Но этот — какой-то иной.
Не жёлтый и твёрдый,
А белый и мягкий.
То ли воздушный,
То ли зернистый,
И соли побольше лишь самую малость.
Его было немного,
Но хватило на всех.
«Ἆρ’ ἄρτον ἔχετε? — спросил мой товарищ,
Вдруг им улыбнувшись,
— А хлеб у вас есть?»
Они закивали,
Полезли к мешкам.
Но дождь был силён,
А ткань — так тонка…
И всё, что удалось нам увидеть, —
Белое месиво,
Серое месиво,
Чёрное месиво,
И их удручённые лица.
А мне вдруг стало так хорошо
И странно смешно, как будто
Этот чудовищный ливень
Вместе с хлебом размыл
Все, до единого все пределы.
Всё, что нас разделяло.
Тогда засмеялся один мой товарищ,
Вслед за ним — другой, а там уж и третий,
И я — не скрою;
А люди
Сперва удивлённо моргали,
А потом и на их лицах засветились улыбки.
То ли робкие, то ли смущённые, но чистые,
Как омытая влагой кора деревьев.
Стоянка средь ночи под красной луной —
И крепкий, глубокий сон,
Который сплели звёзды
Своей печально-острой,
Бесконечной, неземной красотой.
Русский 
English (UK) 
Українська