Ó Aiphensea

Я случайно стал поэтом-переводчиком. Или переводчиком-поэтом. Простите меня за это.

Теперь к делу. В глиннарском фольклоре существует песня под названием «Ó Aiphensea» («Об Айфенсеа) — фактически, плач, сложенный в честь её безвременной кончины. Он достаточно известен (часть его я, кстати, уже приводил здесь) и переведён на целую кучу языков, но с переводом его на рецинский связана интересная история.

Утверждается, что первый перевод был произведён в середине девятнадцатого века, но что характерно — переводчик использовал в тексте не литературную рецинскую норму, а его родной диалект, один из юго-западного континуума. Причина проста: оригинал тоже написан не на литературной норме, и переводчик хотел сохранить эту… пикантность, скажем так.

Тем не менее, перевод был безвозвратно утерян. На самом деле, достоверно неизвестно, существовал ли он вовсе, так что можете считать эту историю красивой легендой.

К чему я рассказываю? Мне стало интересно представить, как мог бы выглядеть этот диалектный перевод. Так что я воспользовался уже имеющимся литературным, некоторым количеством познаний в классическом глиннарья и… написал штуку. Не претендую на звание великого виршеплёта, но получилось как минимум интересно.

Ночь мягко укрыла остывший очаг,
В нём поломя мёртво давно.
И небо черно над Дуаммен-Афраг,
И листьев желто полотно.

Стоит лес безмолвен и тихо скорбит
О той, чья так поступь легка,
О той, в чьих очах синий огнь горит —
Мерцают в нём звёзд облака.

Кружилась она под покровом листвы,
Сплетался с напевом узор
Цветов полевых и высокой травы,
Граниво-червонный костёр.

Когда по долам пошёл сечень бродить
И ветви укрыл серый снег,
Шептала она: «Не хочу уходить,
Хочу здесь остаться навек —

Хочу здесь остаться навек».

Весною в леса Фодаллейн приходил,
Плясал на траве вместе с ней.
И пели тогда золотые огни,
Звеня середь модрых огней.

Смеялся он, глядя в её ясный лик,
А ветер кружил в небесах.
Бежал от неё — и вдруг снова настиг,
И вновь заиграл в волосах.

Неспешно плыла мгла по склону к реце^[1]литературные формы — «реке», «вдалеке»; в части юго-западных диалектов сохранилась вторая палатализация в … Continue reading,
Росою лаская землю.
И пела полынь на лугах вдалеце^[2]литературные формы — «реке», «вдалеке»; в части юго-западных диалектов сохранилась вторая палатализация в … Continue reading,
Сны-грёзы неся ковылю.

Подкрался и серпень уже золотой,
И час уж замедлил свой бег.
Шептала она: «Душе, ты постой,
Останься со мною навек —

Останься со мною навек!»

Неспешно шла осень в затихший овраг,
Где месяц был листьев звучней.
Безмолвно был тихим её лёгкий шаг —
И девы, идущей за ней.

В морозном дыханьи затих мелкий звон,
Напев растворился во мгле.
Свирель, почти вскрикнув, сорвалась на стон —
И иней застыл на челе.

В чертогах лесных под лучами луны
Инойтта негромко поёт.
Мерцают в траве позабытые сны,
Звук плавно смерзается в лёд.

Века облетели, сокрылись в тенях,
Исчезли в сплетении рек;
Инойтта кружится на волгких камнях,
Она там осталась навек —

Она там осталась навек.